Кутайся в шарф, натягивай кофты до пяток,
пей чёрный чай с клюквой, корицей, мятой –
будет зима. Октябрь продувает шею,
бросая тебя в заснеженную траншею
мягкой
пушистой
лапой.
В клёны вплелись линии золотые.
Как ты, уже… справилась с аллергией?
Или, быть может, по кружке стального грога?
Видишь, бежит к звёздам твоя дорога –
стоит ли днями прятать себя
в квартире?
В ней хорошо, лампово и душевно.
Никто не кричит, не режет слова и нервы.
Маркес и Бродский рядом с тобой пьют
чай.
Можно сидеть и просто молчать,
молчать!..
Лучше чем Копенгаген, Берлин, Палермо.
Музыка! Слышишь? Китами плывут по нотам
чьи-то слова – исписанные блокноты.
Будет гореть огнём этот Третий Рим?
Будет гореть. Вот заиграли Сплин.
Это твой Орбит?
Пора вылезать из мятой большой футболки.
Время тепла – свитер – пушистый, колкий.
Если зима выстрелит в бледный лоб –
кровь разукрасит стены и потолок,
тело остынет в морге.
Так что – крепись. Белый туман из ваты.
Утро. Октябрь. Чай без корицы с мятой.
Горький больничный привкус у тёплых
губ.
Всё переменится.
Ты перестанешь падать.
И без всяких тут «не буду»
и «не могу».
(с) Джек Абатуров
